Давид самойлов я маленький горло в ангине

Мне выпало счастье быть русским поэтом,
мне выпала честь прикасаться к победам.
Мне выпало горе родиться в двадцатом,
в проклятом году и в столетье проклятом…

1 июня 1920 года в Москве, в семье врача, родился Давид Самойлов. В своей автобиографии поэт с известной долей юмора писал: «Я родился в год Льва под созвездием Близнецов и даже под известным влиянием Юпитера. В моем гороскопе не хватало лишь Козерога, чтобы я стал общественным деятелем или реформатором пожарного дела в России. Тут сыграло, впрочем, роль и еще одно обстоятельство. С младенчества я был прозван Дезиком, а поскольку с таким именем не бывает генералов, президентов и великих путешественников, а бывают только скрипачи, вундеркинды и поэты, я избрал последнее, как не требующее труда и больших знаний».

Выбор Самойлова был неслучаен. Любовь к великим поэтам прошлого ему прививали едва ли не с пеленок. Вот как об этом вспоминал он сам:

Я — маленький, горло в ангине.
За окнами падает снег.
И папа поет мне: «Как ныне
Сбирается вещий Олег… «

Я слушаю песню и плачу,
Рыданье в подушке душу,
И слезы постыдные прячу,
И дальше, и дальше прошу.

Осеннею мухой квартира
Дремотно жужжит за стеной.
И плачу над бренностью мира
Я, маленький, глупый, больной.

К окончанию школы Самойлов знал однотомник Пастернака наизусть, а в его тетради уже были десятки стихов, написанных в подражание поэтам серебряного века. С 14 лет вел дневник, в котором очень искренне писал о книгах, новых знакомых. Вот несколько строчек из дневника 14-летнего поэта, которые приводит «Новая газета»: «Хреновое настроение. Не знаю, что делать. С какой стати сказал я ей, что люблю ее, когда не был в этом уверен?.. Я подлый эгоист. Мелкий честолюбец. Хотел видеть ее у своих ног, не любя, только потому, что ее любят многие. И я мог находить в этом удовольствие»

В 1938 году Давид Самойлов поступил в Московский институт философии, литературы и искусства (МИФЛИ), где оказался в окружении единомышленников.

«Мне повезло в товарищах и учителях, — писал он в дневнике. — Друзьями моей поэтической юности были Павел Коган, Михаил Кульчицкий, Николай Глазков, Сергей Наровчатов, Борис Слуцкий».

Этих поэтов вскоре стали называть представителями поэзии «военного поколения». Самойлов, словно заглядывая вперед, посвятил им провидческое стихотворение «Пятеро»:

Жили пятеро поэтов
В предвоенную весну,
Неизвестных, незапетых,
Сочинявших про войну…

Первое стихотворение Самойлова появилось в печати благодаря его педагогу Илье Сельвинскому. Стихотворение “Охота на мамонта”, подписанное Давидом Кауфманом, появилась в журнале “Октябрь” в 1941 году, в этом же году началась Великая Отечественная война.

Самойлов хотел уйти на фронт еще в начале финской войны, но не смог по состоянию здоровья. В начале Великой Отечественной его направили на трудовой фронт – рыть окопы под Вязьмой. Через несколько месяцев поэт заболел и переехал в Самарканд, однако в эвакуации пробыл недолго: в 42-ом окончил военно-пехотное училище и отправился на Волховский фронт под Тихвин.

Военные годы стали периодом становления личности поэта. Он вспоминал, что война ускорила его развитие лет на двадцать, а опыт поэтический оставался прежним. «Главное, что открыла мне война, – это ощущение народа», — вспоминал поэт.

Ощущение это было сильным еще и потому, что в 1943 году жизнь ему спас друг, алтайский крестьянин Семен Андреевич Косов, которому было посвящено одноименно стихотворение:

…. Семен Андреич! Алтайский пахарь!
Счастлив ли ты? Здоровый? Живой ли?
Помнишь, как ты разорвал рубаху
И руку мне перетянул до боли!

Помнишь? Была побита пехота,
И мы были двое у пулемета.
И ты сказал, по-обычному просто,
Ленту новую заложив:
— Ступай. Ты ранен. (Вот нынче мороз-то!)
А я останусь, покуда жив.

После госпиталя Давид Самойлов вновь отправился на фронт и до конца войны оставался разведчиком. Прошел пол-Европы, победу встретил в Берлине.

Самойлов был автором знаменитой поэтической сатиры на Гитлера. В гарнизонной газете писал под псевдонимом Семен Шило стихотворения про удачливого солдата Фому Смыслова.

В целом же в годы войны Самойлов писал мало — считал необходимым, чтобы впечатления жизни «отстоялись» в его душе, прежде чем воплотиться на бумаге. Лишь в 1958-м вышел его первый сборник “Ближние страны”, суммировавший итог былого в восприятии поэта. Лирическими героями книги были фронтовик (Семен Андреич, Жаль мне тех, кто умирает дома… и др.) и ребенок (Цирк, Золушка, Сказка и др.).

Гибель друзей-поэтов, «что в сорок первом шли в солдаты», Самойлов ощущал как самое большое горе. «Визитной карточкой» поколения сороковых стало одно из самых известных стихотворений Самойлова «Сороковые, роковые» (1961).

Если вычеркнуть войну,
Что останется — не густо.
Небогатое искусство
Бередить свою вину.

Что еще? Самообман,
Позже ставший формой страха.
Мудрость — что своя рубаха
Ближе к телу. И туман…

Нет, не вычеркнуть войну.
Ведь она для поколенья —
Что-то вроде искупленья
За себя и за страну.

Простота ее начал,
Быт жестокий и спартанский,
Словно доблестью гражданской,
Нас невольно отмечал.

Если спросят нас юнцы,
Как вы жили, чем вы жили?
Мы помалкиваем или
Кажем шрамы и рубцы.

Словно может нас спасти
От упреков и досады
Правота одной десятой,
Низость прочих девяти.

Ведь из наших сорока
Было лишь четыре года,
Где нежданная свобода
Нам, как смерть, была сладка.

«Радость общения — влюблённость. Радость отношений — любовь. Я влюблён почти всегда, и почти никогда — люблю», — писал в своем дневнике Давид Самойлов. Ему приписывали роман с самыми известными женщинами своего времени, в том числе с дочерью Иосифа Сталина — Светланой Аллилуевой.

Первой женой Самойлова была одна из первых красавиц Москвы — Фогельсон Ольга Лазаревна. В их семье родился сын Александр, будущий писатель и издатель. Однако через некоторое время после его рождения супруги, неизменно ценившие друг друга, развелись. Они остались большими друзьями до конца жизни.

Второй женой поэта стала не менее красивая женщина — Галина Ивановна Медведева. Когда Самойлов и Медведева оформляли брак, их трехлетнюю дочь Варю спрятали в толпе друзей, чтобы не вызывать вопросов у чиновников. Однако в самый ответственный момент Варя вырвалась и с криком «Папочка, мамочка» бросилась к родителям. Служительница ЗАГСа с ужасом спросила: «Кто это?». Все молчали, пока приятель жениха не ответил: «Это их будущий ребенок», пишет peoples.ru.

В 1967 году Самойлов поселился в деревне Опалиха близ Москвы. Несмотря на болезнь глаз, круг его занятий был так же широк, как и круг его друзей. Поэт много переводил стихи армянских, испанских, немецких и эстонских поэтов, участвовал в создании спектаклей в Театре на Таганке, писал песни для театра и кино.

В 1974 году был опубликован сборник «Волна и камень», названный критиками «самой пушкинской» книгой Самойлова. К великому поэту Самойлов относился как к явлению духовной культуры русского народа. В своей книге Давид Самойлович писал:

Пусть нас увидят без возни,
Без козней, розни и надсады,
Тогда и скажется: «Они
Из поздней пушкинской плеяды».
Я нас возвысить не хочу.
Мы — послушники ясновидца…
Пока в России Пушкин длится,
Метелям не задуть свечу.

В 1976 году Давид Самойлов переехал в эстонский приморский город Пярну, который очень любил. Здесь, по словам друзей, поэту было легче и спокойнее жить и работать. Приехав как-то в Москву, Самойлов заявил друзьям: «Целуйте меня: я экологически чист».

Впечатления от Эстонии отразились в стихах Самойлова, составивших сборники «Улица Тооминга», «Линии руки», а также в его письмах друзьям. Одно из последних к Лидии Корнеевне Чуковской датировано 14 февраля 1990 года. Строчки из него приводит канал «Культура»: «У эстонцев есть свой простой национальный план – отделиться. В России такого плана нет. По существу идет извечный спор славянофилов с западниками. Но славянофилы и западники уже не те, что в XIX веке. Из славянофилов получились хулиганы, а из западников люди моды». Ирония, горькая…».

Давид Самойлов умер в армейский праздник в Пярну 23 февраля 1990 года. В этот день он вел вечер памяти Пастернака. Выйдя за кулисы, он сказал последние слова: «Все хорошо, все в порядке».

Àõ, íàâåðíîå, Àííà Àíäðåâíà,
Âû âîâñå íå ïðàâû.
Íå èç ñîðà ðîäÿòñÿ ñòèõè,
À èç ãîðüêîé îòðàâû,
À èç ãîðüêîé è æãó÷åé,
Êîòîðàÿ êîð÷èò è òðàâèò.
È ïîãóáèò.
È òîëüêî òðàâèíêó
Äëÿ ñòðî÷êè îñòàâèò.

Âûäàþùèéñÿ ñîâåòñêèé, ðóññêèé ïîýò Äàâèä Ñàìóèëîâè÷ Ñàìîéëîâ (Êàóôìàí) ðîäèëñÿ 1 èþíÿ 1920 ãîäà â Ìîñêâå. Îòåö åãî áûë âðà÷îì, ó÷àñòíèêîì Ïåðâîé ìèðîâîé è Ãðàæäàíñêîé âîéí; â ãîäû Îòå÷åñòâåííîé âîéíû ðàáîòàë â òûëîâîì ãîñïèòàëå. Îáðàçû ðîäèòåëåé ïðèñóòñòâóþò â ñòèõàõ Ñàìîéëîâà; âîñïîìèíàíèÿ äåòñòâà îòðàçèëèñü â àâòîáèîãðàôè÷åñêîé ïðîçå êîíöà 1970-õ – íà÷àëà 1980-õ ãîäîâ.

 Øêîëüíèê Äàâèä Êàóôìàí ïèñàë ñòèõè, â¸ë äíåâíèê. Íà îáëîæêå òîé ÷àñòè åãî äíåâíèêà, êîòîðàÿ äàòèðóåòñÿ 1935 ãîäîì, áûëî íàïèñàíî øóòëèâîå ïðåäîñòåðåæåíèå äëÿ ðîäèòåëåé: «Ïðîøó â ñèþ òåòðàäü íîñà íå ñîâàòü…»).

ÈÇ ÄÅÒÑÒÂÀ

ß — ìàëåíüêèé, ãîðëî â àíãèíå.
Çà îêíàìè ïàäàåò ñíåã.
È ïàïà ïîåò ìíå: ‘Êàê íûíå
Ñáèðàåòñÿ âåùèé Îëåã… ‘

ß ñëóøàþ ïåñíþ è ïëà÷ó,
Ðûäàíüå â ïîäóøêå äóøó,
È ñëåçû ïîñòûäíûå ïðÿ÷ó,
È äàëüøå, è äàëüøå ïðîøó.

Îñåííåþ ìóõîé êâàðòèðà
Äðåìîòíî æóææèò çà ñòåíîé.
È ïëà÷ó íàä áðåííîñòüþ ìèðà
ß, ìàëåíüêèé, ãëóïûé, áîëüíîé.

Íà òâîð÷åñêîå ñòàíîâëåíèå áóäóùåãî ïîýòà áîëüøîå âëèÿíèå îêàçàë äðóã ñåìüè, èñòîðè÷åñêèé ðîìàíèñò Â.ßí.

Êàê ìíîãèå åãî ðîâåñíèêè, Äàâèä Ñàìîéëîâ (åãî íàñòîÿùàÿ ôàìèëèÿ ïî îòöó Êàóôìàí) áûë ïàòðèîòîì ñâîåé ñòðàíû. Îí ïðîñèëñÿ äîáðîâîëüöåì íà ñîâåòñêî-ôèíñêóþ âîéíó. Íî òóäà ñòóäåíòà Ìîñêîâñêîãî èíñòèòóòà ôèëîñîôèè, ëèòåðàòóðû è èñòîðèè íå âçÿëè ïî ñîñòîÿíèþ çäîðîâüÿ. Â 1941 ãîäó Äàâèä Ñàìîéëîâ âñå æå îòïðàâëÿåòñÿ íà ôðîíò.

ÑÎÐÎÊÎÂÛÅ
1961

Ñîðîêîâûå, ðîêîâûå,
Âîåííûå è ôðîíòîâûå,
Ãäå èçâåùåíüÿ ïîõîðîííûå
È ïåðåñòóêè ýøåëîííûå.

Ãóäÿò íàêàòàííûå ðåëüñû.
Ïðîñòîðíî. Õîëîäíî. Âûñîêî.
È ïîãîðåëüöû, ïîãîðåëüöû
Êî÷óþò ñ çàïàäà ê âîñòîêó…

À ýòî ÿ íà ïîëóñòàíêå
 ñâîåé çàìóðçàííîé óøàíêå,
Ãäå çâåçäî÷êà íå óñòàâíàÿ,
À âûðåçàííàÿ èç áàíêè.

Äà, ýòî ÿ íà áåëîì ñâåòå,
Õóäîé, âåñåëûé è çàäîðíûé.
È ó ìåíÿ òàáàê â êèñåòå,
È ó ìåíÿ ìóíäøòóê íàáîðíûé.

È ÿ ñ äåâ÷îíêîé áàëàãóðþ,
È áîëüøå íóæíîãî õðîìàþ,
È ïàéêó íàäâîå ëîìàþ,
È âñå íà ñâåòå ïîíèìàþ.

Êàê ýòî áûëî! Êàê ñîâïàëî —
Âîéíà, áåäà, ìå÷òà è þíîñòü!
È ýòî âñå â ìåíÿ çàïàëî
È ëèøü ïîòîì âî ìíå î÷íóëîñü!..

Ñîðîêîâûå, ðîêîâûå,
Ñâèíöîâûå, ïîðîõîâûå…
Âîéíà ãóëÿåò ïî Ðîññèè,
À ìû òàêèå ìîëîäûå!

Ñíà÷àëà îí ïîïàäàåò íà ðàáî÷èé ôðîíò, ðîåò îêîïû ïîä Âÿçüìîé. Ïîçæå, çàêîí÷èâ â ýâàêóàöèè âîåííî-ïåõîòíîå ó÷èëèùå ëåòîì 1942, áûë íàïðàâëåí íà Âîëõîâñêèé ôðîíò. Áûë íåîäíîêðàòíî ðàíåí, íî ïîñëå ãîñïèòàëåé ñíîâà ðâàëñÿ íà ïåðåäîâóþ.
Çäåñü, íà ïåðåäíåì êðàå, ëåæàò èñòîêè ìíîãèõ åãî âîåííûõ ñòèõîâ. 
 ÷àñòÿõ 1-ãî Áåëîðóññêîãî ôðîíòà îñâîáîæäàë Ïîëüøó, Ãåðìàíèþ; îêîí÷èë âîéíó â Áåðëèíå.  ïîýìå «Áëèæíèå ñòðàíû. Çàïèñêè â ñòèõàõ» (1954–1959) Ñàìîéëîâ ïîäâåë èòîã âàæíåéøåãî ýòàïà áèîãðàôèè ñâîåãî ïîêîëåíèÿ:

Îòìàõàëî ìîå ïîêîëåíüå
 Ãîäû ñòðàíñòâèé è ãîäû ó÷åíüÿ…
Äà, èñïèòà äî äíà êðóãîâàÿ,
 Õìåëåì þíîñòè ïîëíàÿ ÷àøà.
Îòãðåìåëà âîéíà ìèðîâàÿ –
Íàøà, êðîâíàÿ, çëàÿ, âòîðàÿ.
Íó à òðåòüÿ óæ áóäåò íå íàøà!..

Èìÿ Äàâèäà Ñàìîéëîâà ñòàëî èçâåñòíî øèðîêîìó êðóãó ñîâåòñêèõ ÷èòàòåëåé ïîñëå âûõîäà åãî ïîýòè÷åñêîãî ñáîðíèêà «Äíè» (1970).  ñëåäóþùåì ñâîåì ñáîðíèêå «Ðàâíîäåíñòâèå» (1972) ïîýò îáúåäèíèë ëó÷øèå ñòèõè èç ñâîèõ ïðåæíèõ êíèã.

Äàâèä Ñàìîéëîâ ïðàêòè÷åñêè íå ó÷àñòâóåò â îôèöèàëüíîé ïèñàòåëüñêîé æèçíè, íî êðóã åãî îáùåíèÿ ÷ðåçâû÷àéíî øèðîê.  ïîäìîñêîâíóþ Îïàëèõó, ãäå ñ 1967 ãîäà îí ïîñåëÿåòñÿ, ïðèåçæàåò Ãåíðèõ Áåëëü, ìíîãèå äðóãèå çíàìåíèòûå ëèòåðàòîðû òîãî âðåìåíè. Ïîýò áëèçêî äðóæèë ñî ìíîãèìè ñâîèìè âûäàþùèìèñÿ ñîâðåìåííèêàìè — Ô.Èñêàíäåðîì, Þ.Ëåâèòàíñêèì, Á.Îêóäæàâîé, Í.Ëþáèìîâûì, Ç.Ãåðäòîì, Þ.Êèìîì…

ÏÎÄÌÎÑÊÎÂÜÅ

Åñëè á ó ìåíÿ õâàòèëî ãëèíû,
ß á ñëåïèë òàêèå æå ðàâíèíû;
Åñëè áû ìíå òó÷ è ñîëíöà äàëè,
ß á òàêèå æå óñòðîèë äàëè.
Âñå íåãðîìêî, ìÿãêî, íåïîñïåøíî,
Ñ ãëàçîìåðîì ñóçäàëüñêîãî òîëêà —
Ðàññàäèë áû ñîñíû è îðåøíèê
È ñåëî ïîñòàâèë ó ïðîñåëêà.
Áåç ïóñòûõ çàòåé, áåç ñóåñëîâüÿ
Âñå áû ñîçäàë òàê, êàê â Ïîäìîñêîâüå.

Íåñìîòðÿ íà ñåðüåçíîå çàáîëåâàíèå ãëàç, îí ìíîãî ðàáîòàåò àðõèâàõ. Òàêæå ðàáîòàåò íàä ïüåñîé î ðåâîëþöèè 1917 ãîäà, èçäàåò «Êíèãó î ðóññêîé ðèôìå», çàíèìàåòñÿ ïåðåâîäàìè ïîýçèè ñ ïîëüñêîãî, ÷åøñêîãî, âåíãåðñêîãî è äðóãèõ ÿçûêîâ.

 1974 ãîäó âûøëà êíèãà Äàâèäà Ñàìîéëîâà «Âîëíà è êàìåíü», êîòîðóþ êðèòèêè íàçâàëè ñàìîé ãëàâíîé åãî «ïóøêèíñêîé» êíèãîé — íå òîëüêî ïî ÷èñëó óïîìèíàíèé î À.Ñ.Ïóøêèíå, íî, ñàìîå ãëàâíîå, — ïî ïîýòè÷åñêîìó îùóùåíèþ ìèðà àâòîðîì.

Å.Åâòóøåíêî â ñâîåîáðàçíîé ñòèõîòâîðíîé ðåöåíçèè íà ýòó êíèãó íàïèñàë:

«È ÷èòàþ ÿ «Âîëíó è êàìåíü»
 òàì, ãäå ìóäðîñòü âûøå ïîêîëåíüÿ.
 Îùóùàþ è âèíó, è ïëàìåíü,
 ïîçàáûòûé ïëàìåíü ïîêëîíåíüÿ».

 1976 Ñàìîéëîâ ïîñåëÿåòñÿ â ýñòîíñêîì ïðèìîðñêîì ãîðîäå Ïÿðíó. Çäåñü íîâûå âïå÷àòëåíèÿ îòðàæàþòñÿ â ñòèõàõ, âîøåäøèõ â ñáîðíèêè Âåñòü (1978), Óëèöà Òîîìèíãà, Çàëèâ, Ëèíèè ðóêè (âñå 1981).

Ñ 1962 ãîäà Äàâèä Ñàìîéëîâ âåë äíåâíèê, ìíîãèå çàïèñè èç êîòîðîãî ïîñëóæèëè îñíîâîé äëÿ ïðîçû, èçäàííîé ïîñëå åãî ñìåðòè îòäåëüíîé êíèãîé «Ïàìÿòíûå çàïèñêè» (1995). Áëèñòàòåëüíûé þìîð Äàâèäà Ñàìîéëîâà ïîðîäèë ìíîãî÷èñëåííûå ïàðîäèè, ýïèãðàììû, øóòëèâûé ýïèñòîëÿðíûé ðîìàí, «íàó÷íûå» èçûñêàíèÿ ïî èñòîðèè ñòðàíû Êóðçþïèè è ò.ï. ïðîèçâåäåíèÿ, ñîáðàííûå àâòîðîì è åãî äðóçüÿìè â ñáîðíèê «Â êðóãó ñåáÿ» (÷àñòè÷íî îïóáëèêîâàí â 1993 ãîäó).

Èç ïîýìû «ÑÒÐÓÔÈÀÍ»
(ÍÅÄÎÑÒÎÂÅÐÍÀß ÏÎÂÅÑÒÜ)

1

À ãäå-òî, ãîâîðÿò, â Ñàõàðå,
Íàøåë ðèñóíêè Ïèòåð Ïýí:
Ïîäîáíûå ñêàôàíäðàì õàðè
È óñèêè âðîäå àíòåíí,
À ìîæåò — ìàëåíüêèå ðîãè.
(Âîçìîæíî — äóõè èëè áîãè, —
Ïèñàë ïðîôåññîð Îëüäåðîããå.)

2

Äóë ñèëüíûé âåòåð â Òàãàíðîãå,
Îáû÷íûé â ïîðó íîÿáðÿ.
Ìíîãîîáðàçíûå òðåâîãè
Òîìèëè ðóññêîãî öàðÿ,
Îò íåóñòðîéñòâà è äîñàä
Îí âûõîäèë â îñåííèé ñàä
Äëÿ ñîâåðøåíüÿ ìîöèîíà,
Ãäå êðîíû ïåëè èññòóïëåííî
È ñîáèðàëñÿ ñíåãîïàä.
ß, âïðî÷åì, íå áûë â òîì ñàäó
È òî÷íî âåäàòü íå ìîãó,
Êàê âåòðû âåÿëè ìîðñêèå òîì äîñòîïàìÿòíîì ãîäó…

Óìåð ïîýò 23 ôåâðàëÿ 1990 ãîäà â Ïÿðíó.

Ïîâòîðè, âîññîçäàé, âîçâåðíè
Æèçíü ìîþ, íî îñòðåé è êîðî÷å.
Ñëåé â åäèíóþ íî÷ü ìîè íî÷è
È â åäèíñòâåííûé äåíü ìîè äíè.

Äåíü åäèíñòâåííûé, äîëãèé, åäèíûé,
Íî÷ü îäíà, ÷òî ïðîæèòü ìíå äàíî.
À ïîä óòðî îòëåò ëåáåäèíûé —
Êðèê îäèí è ïðîùàíüå îäíî.

Íà ïðàâàõ Àíîíñà Æóðíàëà «ÍÆ» ¹6 (èþíü 2010ã.)