Давид самойлов я маленький в ангине
«Из детства» Давид Самойлов
Я — маленький, горло в ангине.
За окнами падает снег.
И папа поет мне: «Как ныне
Сбирается вещий Олег… »Я слушаю песню и плачу,
Рыданье в подушке душу,
И слезы постыдные прячу,И дальше, и дальше прошу.
Осеннею мухой квартира
Дремотно жужжит за стеной.
И плачу над бренностью мира
Я, маленький, глупый, больной.
Анализ стихотворения Самойлова «Из детства»
Кажется, что детство – это самое счастливое время в жизни человека. Что оно ничем не омрачается, что дети – самый беззаботный народ. Стихотворение «Из детства» Давида Самойлова, написанное в 1956 году и вошедшее в сборник «Второй перевал», опровергает такие мысли.
В качестве лирического героя выступает сам поэт, говоря от первого лица. Действие переносит читателя далеко в прошлое. Благодаря живым образам, созданных талантом Давида Самуиловича, он может видеть комнатку, где на кровати лежит мальчик. За окном зима, снег пушистыми хлопьями покрывает улицы, а ребенок вынужден лежать под одеялом. Он тяжело заболел ангиной, поэтому отец малыша читает ему вслух.
Многие могут удивиться, что же в этой картине такого, что способно противоречит мнению о беспечности детства. А вот что: маленький герой стихотворения не желает обычных для своих сверстников сказок и потешек. Его интересуют другие, более глубокие и серьезные темы. Ребенок просит читать ему о Вещем Олеге и очень остро отзывается на эту трагическую историю:
Я слушаю песню и плачу,
Рыданье в подушке душу,
И слезу постыдные прячу,
И дальше, и дальше прошу.
И хотя автор в последних строках называет себя «маленьким, глупым, больным», нельзя согласиться с этим самоуничижительным определением. Думается, что Давид Самуилович иронизирует, когда вспоминает об этом эпизоде своего детства. Потому что способность сопереживать кому-либо, даже если речь идет о легендарных персонажах, представляется поэту важным качеством. Кроме того, он еще не раз потом обратится к историческим сюжетам в своих произведениях.
Возможно, ирония поэта относится к тому, что называют горем от ума. Автор поясняет: «И плачу над бренностью мира…»
На самом деле, маленького человека, который имея большое сердце и быстрый разум, который уже сейчас осознает, что мир несправедлив, хочется пожалеть. Будущее для него рисуется одновременно и прекрасным, и полным разочарования и страданий. В этом случае такие стороны характера, как доброта и отзывчивость, станут бременем, которое словно ангина, держит за горло.
Однако это только догадки. После трогательной кульминации во второй строфе, где автор так красочно описывает терзания сострадательной детской души, поэт успокаивает читателя:
Осеннею мухой квартира
Дремотно жужжит за стеной.
Используя эти удивительные сравнения, он возвращает нас в уютную атмосферу зимнего вечера.
Смотри больше:
Самойлов
1 июня родился Давид Самуилович Кауфман (1920 — 1990).
«Из детства». Здесь и далее читает автор
Я — маленький, горло в ангине.
За окнами падает снег.
И папа поет мне: «Как ныне
Сбирается вещий Олег…»
Я слушаю песню и плачу,
Рыданье в подушке душу,
И слезы постыдные прячу,
И дальше, и дальше прошу.
Осеннею мухой квартира
Дремотно жужжит за стеной.
И плачу над бренностью мира
Я, маленький, глупый, больной.
Здесь дерево качается: — Прощай! —
Там дом зовет: — Остановись, прохожий!
Дорога простирается: — Пластай
Меня и по дубленой коже
Моей шагай, топчи меня пятой,
Не верь домам, зовущим поселиться.
Верь дереву и мне. —
А дом: — Постой! —
Дом желтой дверью свищет, как синица.
А дерево опять: — Ступай, ступай,
Не оборачивайся. —
А дорога:
— Топчи пятой, подошвою строгай.
Я пыльная, но я веду до бога! —
Где пыль, там бог.
Где бог, там дух и прах.
А я живу не духом, а соблазном.
А я живу, качаясь в двух мирах,
В борении моем однообразном.
А дерево опять: — Ну, уходи,
Не медли, как любовник надоевший! —
Опять дорога мне: — Не тяготи!
Ступай отсюда, конный или пеший. —
А дом — оконной плачет он слезой.
А дерево опять ко мне с поклоном.
Стою, обвит страстями, как лозой,
Перед дорогой, деревом и домом.
«Слова».
Красиво падала листва,
Красиво плыли пароходы.
Стояли ясные погоды,
И праздничные торжества
Справлял сентябрь первоначальный,
Задумчивый, но не печальный.
И понял я, что в мире нет
Затертых слов или явлений.
Их существо до самых недр
Взрывает потрясенный гений.
И ветер необыкновенней,
Когда он ветер, а не ветр.
Люблю обычные слова,
Как неизведанные страны.
Они понятны лишь сперва,
Потом значенья их туманны.
Их протирают, как стекло,
И в этом наше ремесло.
«Давай поедем в город…»
Давай поедем в город,
Где мы с тобой бывали.
Года, как чемоданы,
Оставим на вокзале.
Года пускай хранятся,
А нам храниться поздно.
Нам будет чуть печально,
Но бодро и морозно.
Уже дозрела осень
До синего налива.
Дым, облако и птица
Летят неторопливо.
Ждут снега, листопады
Недавно отшуршали.
Огромно и просторно
В осеннем полушарье.
И все, что было зыбко,
Растрепанно и розно,
Мороз скрепил слюною,
Как ласточкины гнезда.
И вот ноябрь на свете,
Огромный, просветленный.
И кажется, что город
Стоит ненаселенный, —
Так много сверху неба,
Садов и гнезд вороньих,
Что и не замечаешь
Людей, как посторонних…
О, как я поздно понял,
Зачем я существую,
Зачем гоняет сердце
По жилам кровь живую,
И что, порой, напрасно
Давал страстям улечься,
И что нельзя беречься,
И что нельзя беречься…
Давид Самойлов
Я — маленький, горло в ангине.
За окнами падает снег.
И папа поет мне: «Как ныне
Сбирается вещий Олег… «
Я слушаю песню и плачу,
Рыданье в подушке душу,
И слезы постыдные прячу,
И дальше, и дальше прошу.
Осеннею мухой квартира
Дремотно жужжит за стеной.
И плачу над бренностью мира
Я, маленький, глупый, больной.
* * *
Борис Рыжий
Ну вот, я засыпаю наконец,
уткнувшись в бок отцу, еще отец
читает: «Выхожу… я на дорогу…»
Совсем один? Мне пять неполных лет.
Я просыпаюсь, папы рядом нет,
и тихо так и тлеет понемногу
в окне звезда, деревья за окном,
как стражники, мой охраняют дом.
И некого бояться мне, но все же
совсем один. Как бедный тот поэт.
Как мой отец. Мне пять неполных лет.
И все мы друг на друга так похожи.
Источник
Я — маленький, горло в ангине.
За окнами падает снег.
И папа поет мне: «Как ныне
Сбирается вещий Олег… «
Я слушаю песню и плачу,
Рыданье в подушке душу,
И слезы постыдные прячу,
И дальше, и дальше прошу.
Осеннею мухой квартира
Дремотно жужжит за стеной.
И плачу над бренностью мира
Я, маленький, глупый, больной.
Загрузка…
Еще стихотворения:
- Я с детства ненавидел хор А. Шепеленко Я с детства ненавидел хор — согласный строй певцов. И согласованный напор отлаженных гребцов. И общность наклоненных спин. И общий водопой. Живу один. Дышу один. Плачу одной судьбой….
- Бегу все быстрее от детства Бегу все быстрее от детства, Мне некуда, некуда деться — Горят за спиною мосты — Ни вправо, ни влево, ни ниже, Огонь полыхает все ближе, И нет под руками воды,…
- Бессонница До края земли солнце краем дотронется, — И окна малиновым вспыхнут огнем! И выйдет терзать мою душу бессонница Из черной пещеры, где пряталась днем. Душа скорбит и молится У бездны…
- Футбол моего детства Поселковое смуглое лето. Над поляной резиновый мяч. …Я проспал передачу, а эта — была лучшею из передач! Даже слезы в глазах от досады! Но, кляня виновато жару, знаю я, что…
- Когда в кругу убийственных забот Когда в кругу убийственных забот Нам все мерзит — и жизнь, как камней груда, Лежит на нас,- вдруг, знает бог откуда, Нам на душу отрадное дохнет, Минувшим нас обвеет и…
- Стихи о любви За тонкой стеной замирала рояль, Шумели слышней и слышней разговоры,- Ко мне ты вошла, хороша, как печаль, Вошла, подняла утомленные взоры… За тонкой стеной зарыдала рояль. Я понял без слов…
- Из В. Гюго («Есть существа, которые от детства…») Есть существа, которые от детства Мечты свои, надежды и желанья Кидают на ветер. Ничтожный случай Владеет их судьбой. Они стремятся, Куда глаза глядят, не думая о цели, От истины не…
- Я все плачу — я все плачу Я все плачу — я все плачу — плачу за каждый шаг. Но вдруг — бывает!- я хочу пожить денек за так. И жизнь навстречу мне идет, подарки дарит мне,…
- Смеялись люди за стеной Е. Ласкиной Смеялись люди за стеной, а я глядел на эту стену с душой, как с девочкой больной в руках, пустевших постепенно. Смеялись люди за стеной. Они как будто издевались….
- Воспоминания детства 1. Рассвет Мне детство предстает, как в утреннем тумане Долина мирная. Под дымчатый покров, Сливаясь, прячутся среди прохлады Леса зеленые и линии холмов, А утро юное бросает в ликованье Сквозь…
- Друг детства Сегодня вспомнил я, что друга позабыл, Который в детстве мне других дороже был. Он был честней меня, смелее и умней, Он в трудные часы был совестью моей. Бывало — с…
- Среди печали и утех Среди печали и утех, Наверно, что-то я не видел. Прошу прощения у тех, Кого нечаянно обидел. Когда бы это ни случилось — Вчера лишь… Иль давным-давно Ушла обида иль забылась,…
- Житейская иерархия Строго различаем мы с давнишних пор: Маленький воришка или крупный вор. Маленький воришка — пища для сатир, Крупный вор — наверно, где-нибудь кассир; Маленького вора гонят со двора, Крупного сажают…
- С детства приученная к оплеухам С детства приученная к оплеухам, В жизни с раздробленным мелко ядром Целое я собирала по крохам, — Трогала море глазом и ухом, Трогала небо нюхом и вздохом, Трогала землю пяткой…
- Я с детства был в душе моряк Я с детства был в душе моряк, Мне снились мачта и маяк, Родня решила: «он маньяк, Но жизнь мечты его остудит.» Мне дед сказал: «Да будет так!» Мне дед сказал:…
Вы сейчас читаете стих Из детства, поэта Самойлов Давид
Источник
Давид самойлов я маленький в горле ангина
Стихи Д.Самойлова
Музыка Вад. и Вал. Мищуков
Я — маленький, горло в ангине,
За окнами падает снег,
И папа поёт, поёт мне «как ныне
Сбирается вещий Олег».
Я слушаю песню и плачу,
Рыданье в подушке душу.
И слёзы, и слёзы постылые прячу
И дальше, и дальше, и дальше прошу.
Осеннею мухой квартира
Дремотно жужжит за стеной.
И плачу, и плачу над бренностью мира
Я — маленький, глупый, больной.
Использованные источники: www.avtorskimgolosom.ru
ВАС МОЖЕТ ЗАИНТЕРЕСОВАТЬ :
Атрофическом фарингите что помогает
Как обезопасить себя от ангины
Давид Самойлов | Стихотворение дня
Сегодня день рождения Давида Самуиловича Самойлова (1920 — 1990).
Из детства
Я — маленький, горло в ангине. За окнами падает снег. И папа поет мне: «Как ныне
Сбирается вещий Олег…»
Я слушаю песню и плачу, Рыданье в подушке душу, И слезы постыдные прячу,
И дальше, и дальше прошу.
Осеннею мухой квартира Дремотно жужжит за стеной. И плачу над бренностью мира
Я, маленький, глупый, больной.
Голоса
Здесь дерево качается: — Прощай! — Там дом зовет: — Остановись, прохожий! Дорога простирается: — Пластай Меня и по дубленой коже Моей шагай, топчи меня пятой, Не верь домам, зовущим поселиться. Верь дереву и мне. — А дом: — Постой! — Дом желтой дверью свищет, как синица. А дерево опять: — Ступай, ступай, Не оборачивайся. — А дорога: — Топчи пятой, подошвою строгай. Я пыльная, но я веду до бога! — Где пыль, там
бог. Где бог, там дух и прах. А я живу не духом, а соблазном. А я живу, качаясь в двух мирах, В борении моем однообразном. А дерево опять: — Ну, уходи, Не медли, как любовник надоевший! — Опять дорога мне: — Не тяготи! Ступай отсюда, конный или пеший. — А дом — оконной плачет он слезой. А дерево опять ко мне с поклоном. Стою, обвит страстями, как лозой,
Перед дорогой, деревом и домом.
«Слова». Читает автор
Слова
Красиво падала листва, Красиво плыли пароходы. Стояли ясные погоды, И праздничные торжества Справлял сентябрь первоначальный,
Задумчивый, но не печальный.
И понял я, что в мире нет Затертых слов или явлений. Их существо до самых недр Взрывает потрясенный гений. И ветер необыкновенней,
Когда он ветер, а не ветр.
Люблю обычные слова, Как неизведанные страны. Они понятны лишь сперва, Потом значенья их туманны. Их протирают, как стекло,
Использованные источники: medic-doctors.ru
ВАС МОЖЕТ ЗАИНТЕРЕСОВАТЬ :
Атрофическом фарингите что помогает
Фарингит антибиотик спрей
Давида Самойлова Стихи
Я слушаю песню и плачу,
Рыданье в подушке душу,
И слезы постыдные прячу,
И дальше, и дальше прошу.
Осеннею мухой квартира
Дремотно жужжит за стеной.
И плачу над бренностью мира
Я, маленький, глупый, больной.
Приобретают остроту,
Как набирают высоту,
Дичают, матереют,
И где-то возле сорока
Вдруг прорывается строка,
И мысль становится легка.
А слово не стареет.
И поздней славы шепоток
Немного льстив, слегка жесток,
И, словно птичий коготок,
Царапает, не раня.
Осенней солнечной строкой
Приходит зрелость и покой,
Рассудка не туманя.
И платят позднею ценой:
«Ах, у него и чуб ржаной!
Ах, он и сам совсем иной,
Чем мы предполагали!»
Спасибо тем, кто нам мешал!
И счастье тем, кто сам решал,-
Кому не помогали!
Использованные источники: zheniavasilievv.livejournal.com
ВАС МОЖЕТ ЗАИНТЕРЕСОВАТЬ :
Атрофическом фарингите что помогает
Как обезопасить себя от ангины
Из детства
Я — маленький, горло в ангине.
За окнами падает снег.
И папа поет мне: «Как ныне
Сбирается вещий Олег. «
Я слушаю песню и плачу,
Рыданье в подушке душу,
И слезы постыдные прячу,
И дальше, и дальше прошу.
Осеннею мухой квартира
Дремотно жужжит за стеной.
И плачу над бренностью мира
Я, маленький, глупый, больной.
Отзывы (0)
Автор
Произведение
Звёзды
Поделиться
После регистрации Вы сможете:
- Публиковать стихи — реализовать свой талант!
- Создавать избранные коллекции авторов и стихов!
- Общаться с единомышленниками!
- Писать отзывы, участвовать в поэтических дуэлях и конкурсах!
Использованные источники: poembook.ru
ВАС МОЖЕТ ЗАИНТЕРЕСОВАТЬ :
Как обезопасить себя от ангины
Ангина плохо сбивается температура
[Мищуки] стихи Давида Самойлова — Я маленький горло в ангине текст песни
- Тексты песен
- [Мищуки] стихи Давида Самойлова
- Я маленький горло в ангине
Я — маленький, горло в ангине.
За окнами падает снег.
И папа поёт мне: «Как ныне
Сбирается вещий Олег…»
Я слушаю песню и пла́чу,
Рыданье в подушке душу́,
И слёзы постыдные прячу,
И дальше, и дальше прошу.
Осеннею мухой квартира
Дремо́тно жужжит за стеной.
И плачу над бренностью мира
Я — маленький, глупый, больной.
Другие тексты песен «[Мищуки] стихи Давида Самойлова»
Использованные источники: pesni.club
Источник
Àõ, íàâåðíîå, Àííà Àíäðåâíà,
Âû âîâñå íå ïðàâû.
Íå èç ñîðà ðîäÿòñÿ ñòèõè,
À èç ãîðüêîé îòðàâû,
À èç ãîðüêîé è æãó÷åé,
Êîòîðàÿ êîð÷èò è òðàâèò.
È ïîãóáèò.
È òîëüêî òðàâèíêó
Äëÿ ñòðî÷êè îñòàâèò.
Âûäàþùèéñÿ ñîâåòñêèé, ðóññêèé ïîýò Äàâèä Ñàìóèëîâè÷ Ñàìîéëîâ (Êàóôìàí) ðîäèëñÿ 1 èþíÿ 1920 ãîäà â Ìîñêâå. Îòåö åãî áûë âðà÷îì, ó÷àñòíèêîì Ïåðâîé ìèðîâîé è Ãðàæäàíñêîé âîéí; â ãîäû Îòå÷åñòâåííîé âîéíû ðàáîòàë â òûëîâîì ãîñïèòàëå. Îáðàçû ðîäèòåëåé ïðèñóòñòâóþò â ñòèõàõ Ñàìîéëîâà; âîñïîìèíàíèÿ äåòñòâà îòðàçèëèñü â àâòîáèîãðàôè÷åñêîé ïðîçå êîíöà 1970-õ íà÷àëà 1980-õ ãîäîâ.
Øêîëüíèê Äàâèä Êàóôìàí ïèñàë ñòèõè, â¸ë äíåâíèê. Íà îáëîæêå òîé ÷àñòè åãî äíåâíèêà, êîòîðàÿ äàòèðóåòñÿ 1935 ãîäîì, áûëî íàïèñàíî øóòëèâîå ïðåäîñòåðåæåíèå äëÿ ðîäèòåëåé: «Ïðîøó â ñèþ òåòðàäü íîñà íå ñîâàòü…»).
ÈÇ ÄÅÒÑÒÂÀ
ß — ìàëåíüêèé, ãîðëî â àíãèíå.
Çà îêíàìè ïàäàåò ñíåã.
È ïàïà ïîåò ìíå: ‘Êàê íûíå
Ñáèðàåòñÿ âåùèé Îëåã… ‘
ß ñëóøàþ ïåñíþ è ïëà÷ó,
Ðûäàíüå â ïîäóøêå äóøó,
È ñëåçû ïîñòûäíûå ïðÿ÷ó,
È äàëüøå, è äàëüøå ïðîøó.
Îñåííåþ ìóõîé êâàðòèðà
Äðåìîòíî æóææèò çà ñòåíîé.
È ïëà÷ó íàä áðåííîñòüþ ìèðà
ß, ìàëåíüêèé, ãëóïûé, áîëüíîé.
Íà òâîð÷åñêîå ñòàíîâëåíèå áóäóùåãî ïîýòà áîëüøîå âëèÿíèå îêàçàë äðóã ñåìüè, èñòîðè÷åñêèé ðîìàíèñò Â.ßí.
Êàê ìíîãèå åãî ðîâåñíèêè, Äàâèä Ñàìîéëîâ (åãî íàñòîÿùàÿ ôàìèëèÿ ïî îòöó Êàóôìàí) áûë ïàòðèîòîì ñâîåé ñòðàíû. Îí ïðîñèëñÿ äîáðîâîëüöåì íà ñîâåòñêî-ôèíñêóþ âîéíó. Íî òóäà ñòóäåíòà Ìîñêîâñêîãî èíñòèòóòà ôèëîñîôèè, ëèòåðàòóðû è èñòîðèè íå âçÿëè ïî ñîñòîÿíèþ çäîðîâüÿ. Â 1941 ãîäó Äàâèä Ñàìîéëîâ âñå æå îòïðàâëÿåòñÿ íà ôðîíò.
ÑÎÐÎÊÎÂÛÅ
1961
Ñîðîêîâûå, ðîêîâûå,
Âîåííûå è ôðîíòîâûå,
Ãäå èçâåùåíüÿ ïîõîðîííûå
È ïåðåñòóêè ýøåëîííûå.
Ãóäÿò íàêàòàííûå ðåëüñû.
Ïðîñòîðíî. Õîëîäíî. Âûñîêî.
È ïîãîðåëüöû, ïîãîðåëüöû
Êî÷óþò ñ çàïàäà ê âîñòîêó…
À ýòî ÿ íà ïîëóñòàíêå
 ñâîåé çàìóðçàííîé óøàíêå,
Ãäå çâåçäî÷êà íå óñòàâíàÿ,
À âûðåçàííàÿ èç áàíêè.
Äà, ýòî ÿ íà áåëîì ñâåòå,
Õóäîé, âåñåëûé è çàäîðíûé.
È ó ìåíÿ òàáàê â êèñåòå,
È ó ìåíÿ ìóíäøòóê íàáîðíûé.
È ÿ ñ äåâ÷îíêîé áàëàãóðþ,
È áîëüøå íóæíîãî õðîìàþ,
È ïàéêó íàäâîå ëîìàþ,
È âñå íà ñâåòå ïîíèìàþ.
Êàê ýòî áûëî! Êàê ñîâïàëî —
Âîéíà, áåäà, ìå÷òà è þíîñòü!
È ýòî âñå â ìåíÿ çàïàëî
È ëèøü ïîòîì âî ìíå î÷íóëîñü!..
Ñîðîêîâûå, ðîêîâûå,
Ñâèíöîâûå, ïîðîõîâûå…
Âîéíà ãóëÿåò ïî Ðîññèè,
À ìû òàêèå ìîëîäûå!
Ñíà÷àëà îí ïîïàäàåò íà ðàáî÷èé ôðîíò, ðîåò îêîïû ïîä Âÿçüìîé. Ïîçæå, çàêîí÷èâ â ýâàêóàöèè âîåííî-ïåõîòíîå ó÷èëèùå ëåòîì 1942, áûë íàïðàâëåí íà Âîëõîâñêèé ôðîíò. Áûë íåîäíîêðàòíî ðàíåí, íî ïîñëå ãîñïèòàëåé ñíîâà ðâàëñÿ íà ïåðåäîâóþ.
Çäåñü, íà ïåðåäíåì êðàå, ëåæàò èñòîêè ìíîãèõ åãî âîåííûõ ñòèõîâ.
 ÷àñòÿõ 1-ãî Áåëîðóññêîãî ôðîíòà îñâîáîæäàë Ïîëüøó, Ãåðìàíèþ; îêîí÷èë âîéíó â Áåðëèíå.  ïîýìå «Áëèæíèå ñòðàíû. Çàïèñêè â ñòèõàõ» (19541959) Ñàìîéëîâ ïîäâåë èòîã âàæíåéøåãî ýòàïà áèîãðàôèè ñâîåãî ïîêîëåíèÿ:
Îòìàõàëî ìîå ïîêîëåíüå
Ãîäû ñòðàíñòâèé è ãîäû ó÷åíüÿ…
Äà, èñïèòà äî äíà êðóãîâàÿ,
Õìåëåì þíîñòè ïîëíàÿ ÷àøà.
Îòãðåìåëà âîéíà ìèðîâàÿ
Íàøà, êðîâíàÿ, çëàÿ, âòîðàÿ.
Íó à òðåòüÿ óæ áóäåò íå íàøà!..
Èìÿ Äàâèäà Ñàìîéëîâà ñòàëî èçâåñòíî øèðîêîìó êðóãó ñîâåòñêèõ ÷èòàòåëåé ïîñëå âûõîäà åãî ïîýòè÷åñêîãî ñáîðíèêà «Äíè» (1970).  ñëåäóþùåì ñâîåì ñáîðíèêå «Ðàâíîäåíñòâèå» (1972) ïîýò îáúåäèíèë ëó÷øèå ñòèõè èç ñâîèõ ïðåæíèõ êíèã.
Äàâèä Ñàìîéëîâ ïðàêòè÷åñêè íå ó÷àñòâóåò â îôèöèàëüíîé ïèñàòåëüñêîé æèçíè, íî êðóã åãî îáùåíèÿ ÷ðåçâû÷àéíî øèðîê.  ïîäìîñêîâíóþ Îïàëèõó, ãäå ñ 1967 ãîäà îí ïîñåëÿåòñÿ, ïðèåçæàåò Ãåíðèõ Áåëëü, ìíîãèå äðóãèå çíàìåíèòûå ëèòåðàòîðû òîãî âðåìåíè. Ïîýò áëèçêî äðóæèë ñî ìíîãèìè ñâîèìè âûäàþùèìèñÿ ñîâðåìåííèêàìè — Ô.Èñêàíäåðîì, Þ.Ëåâèòàíñêèì, Á.Îêóäæàâîé, Í.Ëþáèìîâûì, Ç.Ãåðäòîì, Þ.Êèìîì
ÏÎÄÌÎÑÊÎÂÜÅ
Åñëè á ó ìåíÿ õâàòèëî ãëèíû,
ß á ñëåïèë òàêèå æå ðàâíèíû;
Åñëè áû ìíå òó÷ è ñîëíöà äàëè,
ß á òàêèå æå óñòðîèë äàëè.
Âñå íåãðîìêî, ìÿãêî, íåïîñïåøíî,
Ñ ãëàçîìåðîì ñóçäàëüñêîãî òîëêà —
Ðàññàäèë áû ñîñíû è îðåøíèê
È ñåëî ïîñòàâèë ó ïðîñåëêà.
Áåç ïóñòûõ çàòåé, áåç ñóåñëîâüÿ
Âñå áû ñîçäàë òàê, êàê â Ïîäìîñêîâüå.
Íåñìîòðÿ íà ñåðüåçíîå çàáîëåâàíèå ãëàç, îí ìíîãî ðàáîòàåò àðõèâàõ. Òàêæå ðàáîòàåò íàä ïüåñîé î ðåâîëþöèè 1917 ãîäà, èçäàåò «Êíèãó î ðóññêîé ðèôìå», çàíèìàåòñÿ ïåðåâîäàìè ïîýçèè ñ ïîëüñêîãî, ÷åøñêîãî, âåíãåðñêîãî è äðóãèõ ÿçûêîâ.
 1974 ãîäó âûøëà êíèãà Äàâèäà Ñàìîéëîâà «Âîëíà è êàìåíü», êîòîðóþ êðèòèêè íàçâàëè ñàìîé ãëàâíîé åãî «ïóøêèíñêîé» êíèãîé — íå òîëüêî ïî ÷èñëó óïîìèíàíèé î À.Ñ.Ïóøêèíå, íî, ñàìîå ãëàâíîå, — ïî ïîýòè÷åñêîìó îùóùåíèþ ìèðà àâòîðîì.
Å.Åâòóøåíêî â ñâîåîáðàçíîé ñòèõîòâîðíîé ðåöåíçèè íà ýòó êíèãó íàïèñàë:
«È ÷èòàþ ÿ «Âîëíó è êàìåíü»
òàì, ãäå ìóäðîñòü âûøå ïîêîëåíüÿ.
Îùóùàþ è âèíó, è ïëàìåíü,
ïîçàáûòûé ïëàìåíü ïîêëîíåíüÿ».
 1976 Ñàìîéëîâ ïîñåëÿåòñÿ â ýñòîíñêîì ïðèìîðñêîì ãîðîäå Ïÿðíó. Çäåñü íîâûå âïå÷àòëåíèÿ îòðàæàþòñÿ â ñòèõàõ, âîøåäøèõ â ñáîðíèêè Âåñòü (1978), Óëèöà Òîîìèíãà, Çàëèâ, Ëèíèè ðóêè (âñå 1981).
Ñ 1962 ãîäà Äàâèä Ñàìîéëîâ âåë äíåâíèê, ìíîãèå çàïèñè èç êîòîðîãî ïîñëóæèëè îñíîâîé äëÿ ïðîçû, èçäàííîé ïîñëå åãî ñìåðòè îòäåëüíîé êíèãîé «Ïàìÿòíûå çàïèñêè» (1995). Áëèñòàòåëüíûé þìîð Äàâèäà Ñàìîéëîâà ïîðîäèë ìíîãî÷èñëåííûå ïàðîäèè, ýïèãðàììû, øóòëèâûé ýïèñòîëÿðíûé ðîìàí, «íàó÷íûå» èçûñêàíèÿ ïî èñòîðèè ñòðàíû Êóðçþïèè è ò.ï. ïðîèçâåäåíèÿ, ñîáðàííûå àâòîðîì è åãî äðóçüÿìè â ñáîðíèê «Â êðóãó ñåáÿ» (÷àñòè÷íî îïóáëèêîâàí â 1993 ãîäó).
Èç ïîýìû «ÑÒÐÓÔÈÀÍ»
(ÍÅÄÎÑÒÎÂÅÐÍÀß ÏÎÂÅÑÒÜ)
1
À ãäå-òî, ãîâîðÿò, â Ñàõàðå,
Íàøåë ðèñóíêè Ïèòåð Ïýí:
Ïîäîáíûå ñêàôàíäðàì õàðè
È óñèêè âðîäå àíòåíí,
À ìîæåò — ìàëåíüêèå ðîãè.
(Âîçìîæíî — äóõè èëè áîãè, —
Ïèñàë ïðîôåññîð Îëüäåðîããå.)
2
Äóë ñèëüíûé âåòåð â Òàãàíðîãå,
Îáû÷íûé â ïîðó íîÿáðÿ.
Ìíîãîîáðàçíûå òðåâîãè
Òîìèëè ðóññêîãî öàðÿ,
Îò íåóñòðîéñòâà è äîñàä
Îí âûõîäèë â îñåííèé ñàä
Äëÿ ñîâåðøåíüÿ ìîöèîíà,
Ãäå êðîíû ïåëè èññòóïëåííî
È ñîáèðàëñÿ ñíåãîïàä.
ß, âïðî÷åì, íå áûë â òîì ñàäó
È òî÷íî âåäàòü íå ìîãó,
Êàê âåòðû âåÿëè ìîðñêèå òîì äîñòîïàìÿòíîì ãîäó
Óìåð ïîýò 23 ôåâðàëÿ 1990 ãîäà â Ïÿðíó.
Ïîâòîðè, âîññîçäàé, âîçâåðíè
Æèçíü ìîþ, íî îñòðåé è êîðî÷å.
Ñëåé â åäèíóþ íî÷ü ìîè íî÷è
È â åäèíñòâåííûé äåíü ìîè äíè.
Äåíü åäèíñòâåííûé, äîëãèé, åäèíûé,
Íî÷ü îäíà, ÷òî ïðîæèòü ìíå äàíî.
À ïîä óòðî îòëåò ëåáåäèíûé —
Êðèê îäèí è ïðîùàíüå îäíî.
Íà ïðàâàõ Àíîíñà Æóðíàëà «ÍÆ» ¹6 (èþíü 2010ã.)
Источник